Вороны, галки, вороны, грачи... Ну что в них интересного? Они живут в городе рядом с нами и настолько привычны, что почти незаметны.
Но вот маленькая зарисовка К. Лоренца о поведении галок. Осенний пасмурный день, буря, раскачивающиеся деревья... Внезапно «дюжина черных обтекаемых снарядов пересекает небо и стремительно падает на верхушки елей, но вдруг расправляет крылья, становится птицами и сразу же превращается в легкие комочки перьев, которые подхватываются ураганом и уносятся прочь еще быстрее, чем появились перед глазами... Это игра? Несомненно, притом в самом буквальном смысле этого слова: птицы получали удовольствие от своих тренированных движений, которые явно служили самоцелью.
Птицы останавливались в воздухе почти против ветра, позволяли подбросить себя высоко-высоко в небеса – казалось, они падают вверх; потом, небрежно взмахнув крыльями, галки переворачивались... и ныряли в воздушную пучину с ускорением, большим, чем ускорение свободного падения... Высшая власть над мощью стихий, упоительное торжество живых организмов над безжалостной силой неживого».
Восходящие кольцевые вихри воздуха любят и вороны – поднимаются на них с распростертыми крыльями на 60–80 м, кувыркаются и катаются на воздушном потоке и летом и зимой, и в снегопад и в штиль.
Учеными установлено, что для игры необходима известная дифференциация головного мозга, поэтому играют только млекопитающие и некоторые виды птиц, в том числе и вороновые (вороны, вороны, галки, грачи, сороки). Брем полагал, что по духовным способностям ворона не уступает ворону. Вороновых из-за высоких умственных способностей нередко считают венцом эволюционного древа птиц. Интеллект проявляется в их высокоорганизованной общественной жизни и в том, что они умеют в своем поведении руководствоваться личным опытом. Врожденные и приобретенные элементы, подобно кусочкам мозаики, соединяются друг с другом и формируют совершенный рисунок поведения.
А вороновые, обладая исключительной экологической адаптационной способностью, всеядностью и меньшей по сравнению с другими птицами инстинктивной деятельностью, получают как бы дополнительную степень свободы. Это позволяет им многому научиться. Для вороновых характерны игры с элементами борьбы, бегства, иногда они даже висят вниз головой и т. д. А некая ворона устраивала танцы на шариках нафталина, разбросанных по саду. Б. Гржимек писал о ручных воронах, научившихся без посторонней помощи зажигать спички. А потом горящую спичку они подносили себе под крылья и нежились в дыму и пламени. Перья во время процедуры почти не оплавлялись. Что это – санитарно-гигиенические мероприятия или наркомания?
Если не удается разбить клювом крепкую ракушку или грецкий орех, вороны взмывают в небо и бросают их на камни шоссе или бомбят ими бетонную полосу аэродрома.
Вороны умеют считать до пяти. Если на ворон устраивают облаву – а они безошибочно распознают ружья и ни за что не подпускают на расстояние выстрела, – и в укрытие войдет пять человек, стая не вернется, пока охотники не потеряют терпение и все пятеро не отправятся восвояси. А вот если людей будет больше, то вороны-наблюдатели могут сбиться со счета и дать отбой, хотя часть охотников останется в засаде.
Птенцы вороны и ворона быстро становятся ручными, легко выучиваются забавным штукам – снимают шляпу с вошедшего гостя или поправляют прическу хозяйке дома. Некоторых из этих птиц распирает от патологической страсти – норовят клюнуть человека в босую ногу. С собаками, лошадьми и коровами они порой заключают дружеский союз, оказывая им всяческие услуги, начиная от поиска блох и кончая самоотверженной защитой и тоской по пропавшему псу.
Вороновые птицы могут быть почтальонами. Но блестящую монету прикарманят. В Бомбее воронья пара как-то соорудила гнездо ценой 30 фунтов стерлингов из позолоченных оправ очков, утащенных через окно мастерской. Медная проволока, стекловата, пластик тоже идут в ход для строительства гнезда.
Самые высокие по рангу вo/роны – большей частью самые активные. Они и выдумывают игры. Но что самое замечательное – другие особи очень быстро начинают подражать им. А на это способны не все млекопитающие. Так, один ворон схватил какой-то предмет одной ногой, вытянул ее назад и прыгал на другой ноге. Сразу же вслед за ним это повторили многие из его сородичей. В другом случае ворон приблизился к одной из гладких плит из искусственного волокна, полупрыгая, полулетая, обеими ногами сел на ее край, а затем стал кататься, как на коньках, по ее гладкой поверхности. Это стали повторять один ворон за другим.
Общественная жизнь вороновых – это колония, организованная по принципу иерархии. Например, галки. Немногие птицы – более того, немногие высшие животные – имеют столь же высокоорганизованную общественную и семейную жизнь. И, соответственно этому, лишь у немногих животных детеныши столь трогательно беспомощны и настолько зависимы от своего воспитателя, как птенец галки. Это стая, выступая как единый организм, обеспечивает птице получение личного опыта за счет передачи традиций от старших. Так, в приведенной выше зарисовке поведения галочьей стаи в бурю удивительное использование ветра, изумительно точная оценка расстояний и, кроме всего прочего, понимание местных воздушных условий не унаследованы, они приобретаются каждой галкой в результате индивидуального совершенствования и в присутствии старой и опытной галки. Без нее они просто заблудятся.
Молодые галки даже не обладают врожденной реакцией «узнавания врага» на опасных для них хищников в отличие от большинства других птиц. У галок обучение происходит путем передачи личного опыта от поколения к поколению, то есть путем передачи традиций. Инстинкт говорит галке, что всякий, держащий черный предмет, – пожиратель галок, а инстинктивная реакция на пожирателя – резкий вибрирующий звук, «реакция скрежетания», выражение чувства озлобления и ярости. На основе этого и происходит обучение в стае молодого поколения в следующей последовательности: хищник – узнаваемая молодой галкой реакция скрежетания, издаваемая старой галкой, – запоминание и узнавание врага – атака.
Сообщество у животных и у птиц организовано по принципу иерархической лестницы, основано на субординации, известной как «порядок клевания». После нескольких ссор, которые не обязательно заканчиваются дракой, каждой птице становится известно, кого она должна бояться и кто должен оказывать ей уважение. В поддержании порядка решающее значение имеет не только физическая сила, но также смелость, энергичность и самоуверенность отдельных особей. Споры из-за места в галочьей колонии существенным образом отличаются от разногласий в искусственном сборище животных, например на птичьем дворе. Там особь, занимающая самое низкое положение, будет безжалостно третироваться всеми и может зачахнуть от перенапряжения и недоедания. В колонии же особи, занимающие самое высокое положение, особенно сам деспот, не проявляют агрессивности в отношении птиц, стоящих много ниже их; они испытывают постоянное раздражение лишь по отношению к своим непосредственным «подчиненным». Это в сущности несложное поведение приводит к беспристрастному урегулированию столкновений. Высокопоставленные галки весьма энергично вмешиваются в спор подчиненных (возникающий чаще всего из-за гнезда), если аргументация последних становится слишком пылкой, и всегда на стороне слабых, обеспечивая активную защиту их гнезд. То есть они действуют по рыцарскому принципу: там, где идет неравная битва, всегда становиться на сторону слабого. В случае серьезных конфликтов может быть собран совет стаи, который и языком жестов, и голосом высказывает осуждение агрессору и заставляет его убраться.
Брак играет важнейшую роль в жизни вороновых. Интересно, что птицы, выращенные в изоляции от своих собратьев, вообще не знают, к какому виду они относятся. В отличие от человека, как и большинства млекопитающих, у которых потенциальный половой партнер узнается по сигналам, звучащим для нас из глубин многовековой наследственности, у птиц половое влечение направлено на животных, с которыми они провели много времени в определенную фазу ранней юности. Например, у существ, выращенных в домашних условиях, оно может быть сориентировано на человека. Да и правило притягательности противоположного пола, согласно которому мужчины притягательны для самок, а женщины для самцов, недействительно для птиц, даже для попугаев.
В естественных условиях вороновые, и галки в том числе, в большинстве случаев соединяются брачными узами на всю жизнь. Если учесть, что они достигают почти такого же предельного возраста, что и человек, то это серьезный срок. И как у всех тех немногих видов птиц, брачные узы которых достаточно длительны, приблизительно за год до вступления в брак вороны и галки заключают помолвку. Это происходит на первом году жизни. При этом партнеры выбирают друг друга по любви. А галочий «жених» ведет себя удивительно по-человечески. Юный самец всячески пыжится, надувается – демонстрирует избыток энергии. Подчеркнуто замедленные движения, вытянутая шея и горделиво поднятая голова... Он задирает других галок, если только его «суженная» удостоит его взглядом, ввязывается в конфликты с теми, кому в другое время оказывает всяческое уважение... Все эти формы саморекламы самец адресует одной совершенно определенной самке. Сделав предложение, самец постоянно бросает взгляды в сторону возлюбленной, а она на него смотрит исподтишка, демонстрируя полную незаинтересованность. И вот, наконец, молодая леди дает свое согласие – приседает перед ним и особым образом трепещет крыльями и хвостом. Помолвленная пара формирует оборонительный союз – каждый партнер преданнейшим образом поддерживает другого. Их взаимная привязанность, стремление самца найти лакомый кусочек, принести и покормить свою подругу (а она принимает подарок в трогательной просительной позе, издавая звуки, характерные для птенцов), нежные ухаживания за оперением друг друга, – все это весьма поучительно для человека. Обычай самца кормить свою подругу взывает к человеческим понятиям морали и этики. А укрепляющаяся с возрастом взаимная привязанность и растущая нежность внушает уважение.
В брак вступают на втором году жизни, когда приобретают способность к размножению, но и спустя много лет самец продолжает кормить свою самочку со столь же трогательной заботой и обращается к ней с такими же любовными нотками, дрожащим от переполняющих его чувств голосом.
Вороновые относятся к певчим птицам и, как все они, склонны распевать, когда находятся в одиночестве или провозглашая право на занятую территорию, а также приглашая самок во владения холостого самца. Песня представляет собой импровизацию, состоящую как из врожденных криков и звуков, так и из звукоподражания. Каждый звук птица сопровождает соответствующим жестом – точно человек, с чувством декламирующий балладу. У галок это вполне приятная и успокаивающая песня, а весенняя песня воронов одним покажется похожей на смех ребенка, а другим – на стук деревянной палочки по жестянке с водой.
Обыкновенные и необычные птицы... В их поведении и во многом другом, обыкновенном или редком, природа отражает высокие принципы гармонии и этики. Мы можем увидеть их и понять, потому что мы часть этого мира. Как сказано у Киплинга, «мы с тобой одной крови, ты и я».
