С МЕЧТОЙ
О ВОЗРОЖДЕНИИ

РУБРИКИ
Древние цивилизации
Философия
Психология
Искусство
Астрология
Наука
О «Новом Акрополе»
История
Здоровье
Дизайн и мода
Общество
Педагогика
Отдушина
Мифология
Наука путешествовать
Есть многое на свете...
Х.А.Ливрага. Все статьи
Делия Стейнберг Гусман «Сегодня я увидела...»
Список всех номеров журнала (1997 - 2005 гг.)

Контакты
Где купить
Наше кредо
АРХИВ НОМЕРОВ


ПОИСК СТАТЕЙ


__________

___
___
 
 

 

© «Новый Акрополь»
1997 - 2013
Все права защищены

 

 

 


Олег Филин

«НЕБО ВСЕГДА С НАМИ»

Максим Крылов летает на пяти типах воздушных судов: параплан, дельтаплан, планер, моторный дельтаплан (дельталет) и самолет. Он член авиаклуба в Нижегородской области... Но главное — он человек, влюбленный в небо.



  • Максим, как ты пришел в сверхлегкую авиацию?
  • Просто хотел летать, еще с детства. Посещал авиамодельные кружки, прыгал с парашютом. Поначалу я думал, что все это случайность, своего рода «каприз молодости»: «нужно все попробовать». Но потом оказалось, что тяга к полетам не отпускает. Причем независимо от условий, которых, в общем-то, никогда и не было.

    Сверхлегкая авиация (СЛА) — это парапланы, дельтапланы, планеры, моторные летательные аппараты: самолеты, вертолеты, автожиры, конвертопланы и т. д. Понятие СЛА ограничивается только взлетным весом (до 450 кг для сухопутных воздушных судов и до 495 кг для морских амфибий) и скоростью сваливания до 65 км/ч (это минимальная скорость полета, после которой начинается штопор).
    Аппарат массой 450 кг, даже падая, не может принести такого вреда, как многотонный самолет. А небольшая скорость сваливания обуславливает простоту пилотирования: для управления этими машинами не нужны особые способности. Это позволило сверхлегким летательным аппаратам сделаться «народной авиацией». Чтобы летать на них, не нужно оканчивать летное училище, это может делать любой человек.

    Почему-то мне никогда не хотелось носить ни голубые погоны, ни фуражку с кокардой «Аэрофлота» — я думал о полетах, но не о службе в авиации. В то время частной авиации как таковой не было, нельзя было пойти и купить самолет, параплан или дельтаплан в больших спортивных магазинах, как сейчас. Был один путь мимо аэроклубов и летных училищ — постройка самолетов. Учась в ракетном училище в Казани, в студенческом конструкторском бюро, я стал обучаться вождению планера и проектированию легких самолетов...

    «Я открыл для себя, что облака совсем не закрывают весь мир. Даже находясь под жесточайшим дождем, промокший до нитки на взлетной полосе, я знал: чтобы снова найти солнце, нужно просто взлететь выше облаков». Ричард Бах «Перспектива»

  • Что дает человеку авиация?
  • Очень многое. Авиация — она вся соткана из противоречий. Взять хотя бы то, что человек в принципе не может летать — о чем мы уже начинаем забывать. Если сказать, что человек летать не может, мы спрашиваем: «Что вы имеете в виду?» Пару веков назад это не вызывало бы никаких вопросов...

    Дело в том, что полеты на любых аппаратах требуют от человека сочетания совершенно разных качеств. Например, вопреки известной поговорке «сила есть — ума не надо», пилот обязан обладать и определенной физической подготовкой, и интеллектом. Конструктор тем более должен «вмещать в себя» такие требования, как максимальная скорость полета и минимальная посадочная, максимальная прочность и минимальный вес и т. п.

    Тем более что авиавладелец, например, на легких самолетах, — это и пилот, и метеостанция, и техобслуживание, и снабжение и т. д. в одном лице. И вот эта многогранная практика, в которой сочетается и техника, и финансовые вопросы, и мозгами надо работать, и телом двигать, — она ведет к развитию самых разных качеств. Начиная с технической подготовки и интеллекта и заканчивая интуицией.

  • И все-таки, зачем люди летают?
  • Наверное, примерно затем же, зачем они лезут в горы или плавают на подводных лодках. Человек оказывается в среде, где его тело не может жить долго — принципиально, по определению, — и таким образом он как бы моделирует возможности, которыми обладает его дух. У духа же нет своей среды, дух может жить где угодно. Вот человек таким способом, который мы называем экстремальными видами спорта, и пытается, находясь в физическом теле, испытать возможности духа. По сути дела, авиация и другие подобные занятия — это как бы лаборатория, в которой можно смоделировать дальнейший процесс. То есть немножко увидеть, чтобы сильно поверить.

    На мой взгляд, люди, которые выбирают для себя небо, — это чаще всего люди, стремящиеся к свободе, люди, которые очень любят простор как таковой. Воздушное пространство, как известно, самое просторное место, потому что там ты ничего не построишь, там нет препятствий. Даже если поднять в небо все шесть миллиардов людей, все равно им там не будет так тесно, как сейчас на земле.

    «Я уже не в обиде на дождь, что хлещет в окна. Колдовская сила моего ремесла открывает предо мною иной мир: через каких-нибудь два часа я буду сражаться с черными драконами и с горными хребтами, увенчанными гривой синих молний, — и с наступлением ночи, вырвавшись на свободу, проложу свой путь по звездам». Антуан де Сент-Экзюпери «Планета людей»

  • Про людей, которые занимаются такого рода «экстремальной» деятельностью, часто говорят, что они не от мира сего, обвиняют их в своего рода бегстве от реальности. Что ты об этом думаешь?
  • Скорее всего, это бегство в реальность. Если говорить об авиации, то очень сложно построить для себя идеальный мир в небе, потому что в небе ты не сможешь держаться, пока у тебя не работает мотор или не действует подъемная сила крыла. Но для того чтобы раздобыть мотор, для того чтобы построить или купить это крыло, нужно хорошо соображать и в материальных вещах. Я не видел человека, абсолютно не приспособленного к мирской жизни, у которого бы получилось иметь аэроплан. Даже если ему его подарить — он не сможет его обслуживать, просто не справится с этим, если не будет разбираться в самых обыденных вещах, в той же технике.

    Я считаю, что это не бегство от реальности, а расширение реальности. Потому что то, что мы видим в городе, — далеко не вся реальность. Планета большая, на планете много различных мест, а ведь это тоже этот мир. Говорят о бегстве от реальности чаще всего люди, которые очень сильно ограничили свой мир. И для них — да, это бегство. Но на самом деле это далеко не так — скорее наоборот.

    «Поначалу казалось, самолет отдаляет человека от природы, — но нет, еще повелительней становятся ее законы. Грозовое небо вызывает пилота на суд стихий...» Антуан де Сент-Экзюпери «Планета людей»

  • А кем в обычной жизни являются люди, занимающиеся авиацией?
  • Люди абсолютно разные. На соревнованиях я видел очень много владельцев серьезных воздушных судов — мотодельтапланов и самолетов. И там были люди начиная от художников, которые еще занимаются реставрацией икон, и заканчивая пенсионерами. Есть бизнесмены, есть «работяги», есть творческие люди. Можно сказать, что представлены все группы, все слои населения.

    По статистике, в Москве в настоящее время проживает около 4 000 владельцев воздушных судов (примерно 0,2% населения). Из них примерно 90% — это владельцы парапланов и дельтапланов. Эти аппараты можно хранить дома — это их основное достоинство для горожанина. С обычным парапланом можно даже ездить в метро, не платя за багаж, можно поехать куда угодно и там летать.
    Небольшой процент составляют владельцы моторных воздушных судов. Это, как правило, люди, у которых есть машины и гаражи — для транспортировки и хранения. А вот владельцев воздушных судов следующего класса — легкомоторной авиации — насчитываются единицы.

    Казалось бы, по логике, наибольшую возможность летать имеют, например, бизнесмены — но они, как правило, не имеют желания. Мне рассказывали случай, когда приехал человек присматриваться: не купить ли ему аэропланчик, чуть-чуть полетать. Ему показали аппарат, сказали, что он стоит 3000 долларов, он почесал в затылке и сказал: «Дорого», — сел в джип стоимостью в 70000 долларов и уехал. А вот, например, в Нижнем Новгороде есть дедушка с пенсией в 700–800 рублей, который имеет свой аэроплан, полученный совершенно «мистическим» путем. Он занимался в клубе, и был у них богатый клиент, который заказал аэроплан. Сделали ему аэроплан, а он его потом разбил, не сильно, и приехал покупать другой. Привез старый аэроплан и сказал дедушке: «Нужен — забирай». Тот и забрал, восстановил и летает на нем.

    Есть сейчас в нашей среде совсем небольшая прослойка профессионалов — это люди, состоящие в клубах как инструктора либо как конструкторский состав. Но в основном те ставки, которые есть, не позволяют держать большие штаты. То есть даже если и есть заработки — они идут не на увеличение доходов, а на уменьшение расходов. Зарабатывают многие, но очень мало кому этого хватает на особняки и дорогие иномарки. Даже ведущие наши конструктора признаются: «Да, деньги у нас крутятся, но по сути дела мы всем этим занимаемся, чтобы иметь возможность летать и не думать при этом о куске хлеба». Вот это девиз СЛА-бизнеса.

  • Звучит красиво, но, тем не менее, очевидно, что авиация требует немалых денег...
  • Конечно, от возможностей зависит многое, но я утверждаю, что главное в этом деле — это желание. У меня, например, никогда не было как таковой возможности быть авиавладельцем, заниматься авиаспортом. Но, тем не менее, я этим занимаюсь. А мой друг, который руководит аэроклубом в Нижегородской области, являет собой просто пример такого желания. Ладно бы в Москве — здесь даже в застойные времена были аэроклубы, и люди, которые очень хотели летать, находили возможности. А вот в поселке моего друга единственное, что было, и то далеко, — это сезонный аэродром сельхозавиации, куда периодически прилетали самолеты. И жил в том поселке мальчик Коля, который очень хотел летать. И так получилось, что специально под него, под этого мальчика, организовали авиамодельный кружок, и он, когда подрос, стал его возглавлять. И потом у них сначала появился дельтаплан, а потом удалось купить дельталет «Экспресс», который выпускается Нижегородским авиазаводом. И сейчас там полноценный аэроклуб с настоящим самолетом.

    Сейчас в России очень популярно клубное владение воздушными судами. Даже владельцы, имеющие аппараты в личном пользовании, объединяются в клубы — чтобы иметь помещение для хранения, возможность совместно обслуживать и эксплуатировать их. Кроме того, хотя теоретически можно летать одному, лучше выходить как минимум по три человека на аппарат, даже на параплане, — для безопасности.
    На какие средства существуют эти клубы? Если они занимаются конструированием, то продают аппараты собственной постройки, получая сертификат. Как правило, в клубах есть штатные инструктора — многие клубы имеют право обучать пилотов. Еще есть различные авиаработы — начиная от обучения и просто катания людей до работы на различных аэрошоу, воздушной съемки, работ по опрыскиванию полей (аэрохимработ). Многие аппараты даже применяются для разведки в интересах гражданской обороны.

    Есть просто разные пути осуществления своей мечты. Надо определить, что для вас важнее — иметь самолет в частной собственности или летать. Если для вас главное летать, то здесь важно только желание.

    Если вы способны, к примеру, идя по своим делам по улице и услышав шум винтов, просто поднять голову и полюбоваться аэропланом — значит, скорее всего, это ваше. Если для вас полет — это самопознание, если вы в этом видите не только рекорды на скорость, дальность, грузоподъемность, а просто летаете и полет для вас — это своего рода путь в жизни, то тогда для вас уже безразлично, какой у вас самолет.

    «Если вы относитесь к категории людей, способных влюбиться в полет, вы найдете, куда себя деть, утомившись от мира телевизоров, деловых встреч за обедом и картонных людей. Вы отыщете людей живых, и живые приключения, и обретете умение видеть сущность, скрытую за видимостью вещей». Ричард Бах «Люди, которые летают»

  • А меняется ли как-то человек, его отношение к жизни, после того как он начинает летать?
  • Да, меняется. Я приведу простой пример. По поводу дорожного движения — всем известно, какие законы царят сейчас на дороге: прав тот, у кого больше машина, прав, у кого больше прав, прав, у кого больше денег и т.д. В воздухе это не проходит, потому что, скажем, при столкновении в воздухе, независимо от типов воздушных судов, все заканчивается тем, что на землю сыплются оба — и уже не имеют значения ни твоя «крутизна», ни твоя «крыша», ни твои «бабки», ни твоя знаменитость. Это все прекрасно знают. Так вот, люди, которые летают, начинают относиться к другим и на земле, как в небе.

    Или взять то же обслуживание техники. Оно требует постоянного внимания. Есть у нас такая поговорка: «Когда делаешь что угодно, даже если это табуретка, — делай так, как будто это самолет». Это значит — вкладывай всю душу. Потому что если в самолет не вкладывать всю душу, рано или поздно он тебя убьет.

  • Альпинисты говорят, что в горах у людей обостряется все — и хорошее, и плохое. Есть ли такое в авиации?
  • Примерно так же и есть. Естественно, что обостряется все, как хорошие стороны, так и плохие. Но ты видишь, что это обостряется, и имеешь возможность исправить. А так ты, может быть, этого в себе и не заметил бы.

    «...Перед небом бессмысленно оправдываться и извиняться... В воздухе имеет значение то, что ты знаешь и как действуешь, а не то, что и как ты говоришь». Ричард Бах «Зачем вам самолет... и как его получить»

  • Максим, а можно посоветовать, как сделать первый шаг к полетам?
  • Как это ни парадоксально, начинать можно с чего угодно, даже на тяжелых машинах. Я знаю многих людей, для которых в советское время Ан-2, военно-транспортный самолет, послужил «воздушной партой»: первые полеты совершали за его штурвалом, договариваясь с летчиками (этих самолетов было много, и они были вне клубов). Хотя, конечно, полет в открытой кабине — это немного другое, в нем ты лучше чувствуешь соприкосновение со средой. Но главное — определить: «полет — это мое или нет?». Поэтому первой ступенькой в небо может стать что угодно, даже просто прыжок с парашютом — у меня, например, так и было.

    В Америке частная авиация родилась уже после Первой мировой войны, когда списанные самолеты покупали частные лица, и сейчас очень развита. У наших летчиков, бывавших в Штатах, даже родилась поговорка: «Если заглохнет двигатель — не спешите садиться на первую попавшуюся площадку. Посмотрите вокруг: рядом вы найдете площадку лучше». В Америке очень много частных аэродромов. Правда, такой аэродром может быть просто кусочком поля, который не вспахивают и сделали вид, что убрали с него всяческие препятствия, — но официально он считается аэродромом и внесен в реестр; может быть, раза два в год на него садится аэроплан.
    В Европе с ее плотностью населения и централизацией частная авиация есть, но не в таких масштабах. Крылатая держава — Англия, где, по статистике, 1% площади государства занят аэродромами. А в основном в Европе с частной авиацией «не сложилось».

    Выбор типа и марки воздушного судна зависит уже от пристрастий и возможностей. Можно сходить в аэроклуб или обратиться к знакомым. Я не советовал бы сразу бросаться покупать летательный аппарат — сначала лучше попробовать, что это такое, побеседовать с опытными людьми.

  • Появляется ли определенная тяга к полету, желание возвращаться снова и снова?
  • Она не то чтобы появляется — она не прекращается. Это как смена ритмов, но без одного не было бы и другого. Есть такой афоризм: «Если бы люди умели летать, они мечтали бы о ходьбе». Это то, что мы говорили о возможностях духа, которыми тело не обладает и которые мы получаем с помощью каких-то технических средств как бы авансом. Многие навыки, например навык управления самолетом, после физической смерти не пригодится. Но та же интуиция, навык общения с пространством — это пригодится. То есть пригождается не стрельба из лука, а меткость, обострение чувств.

    В России сейчас бурно развивается парапланерный аэротуризм: парапланеристы приезжают в определенное место, летают, потом переезжают на другое место и так далее.
    В принципе, возможно у нас и повторение опыта, описанного Ричардом Бахом: его герой путешествует на самолете по стране и покрывает свои расходы, катая людей. Герой нашего рассказа практиковал нечто подобное в масштабе Нижегородской области, перевозя пассажиров по деревням. Полевых аэродромов в России много, хотя и нет такой развитой инфраструктуры, как в Америке.

    В нынешнее время эпоха великих открытий, вроде бы, уже состоялась. Все что можно открыто, все что можно исследовано. И сейчас, по-моему, идет новое открытие неба. То есть человек не просто открывает воздушное движение как таковое, а стремится от полетов тела, которые уже вполне освоены, к полетам духа — через практику путешествий, в том числе и воздушных.

    «В каждый миг жизни в запасе у летчика остается радость возвращения в небо — когда можно взглянуть вниз и вверх на облака и сказать себе: я вернулся домой!» Ричард Бах «Небо везде»

    P.S. Скоро выйдет в свет книга Максима Крылова о философии полета «Путь вольных крыльев».




    Обсудить статью на форуме «Новый Акрополь»