Говорят, царевна есть, Что не можно глаз отвесть. Днем свет божий затмевает, Ночью землю освещает... А.С. Пушкин
Царевна-Лебедь... Картина Михаила Врубеля, созданная по мотивам «Сказки о царе Салтане», с детства знакома каждому. Оглядываясь через плечо, на нас смотрит царевна — внимательными, чуть грустными глазами. Что хочет она поведать, о чем напомнить?
...Был обыкновенный промозглый зимний день. Михаил Врубель занимался росписью декораций в одном из столичных театров, заменяя заболевшего Константина Коровина. Началась репетиция спектакля. Все шло своим чередом, но вдруг... Врубель услышал голос. Нежный, теплый, божественный, он, казалось, проникал в самое сердце и будил давно умолкшие струны души. Это пела Надежда Ивановна Забела.
«Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас обоих» — слова булгаковского Мастера лучше всего выражают то, что почувствовал в тот момент Врубель.
Спустя неделю Михаил Александрович делает предложение. Надежда Ивановна ставит условие — Врубель должен написать ее портрет, и то, понравится он ей или не понравится, решит, каким будет ее ответ. От одной картины зависела судьба художника!.. Так родилась потрясающая по своей красоте акварель «Гензель и Гретель». Надежде Ивановне оставалось только дать согласие.
Ей было 27, ему — 39. Она — хорошо известная в театральном мире оперная певица, он — талантливый художник, отвергнутый критиками и не понятый ценителями искусства. С той встречи он уже не отходил от нее ни на шаг.
Картину «Царевна-Лебедь» Врубель написал с Надежды Ивановны в 1900 году, когда она репетировала «Сказку о царе Салтане» Римского-Корсакова.
Врубель был первым слушателем всех новых оперных партий Надежды Ивановны, помогал разучивать роли, придумывал для нее театральные костюмы и грим, рисовал декорации для спектаклей с ее участием. А Надежда Ивановна? Она не помогала Врубелю рисовать картины, замешивать краски или натягивать холсты, не подсказывала сюжетов для картин. Но ее женственность, тонкость, артистизм, постоянное присутствие рядом будили волшебные образы, жившие в душе художника. Маргарита, царевна Волхова, Снегурочка, Девушка в венке, Серафим... И конечно же, Царевна-Лебедь.
В глубину души заглядывают широко открытые глаза Царевны. Приподняты удивленно брови. Трепещут белоснежные крылья. Мерцают разноцветными огоньками камни-самоцветы в кокошнике. Кажется, еще мгновенье — и Лебедь исчезнет, растворится в наступающей ночи, оставив нас любоваться закатом и размышлять. О чем? Может быть, о настоящей любви?